Только сейчас, спустя много лет после случившегося на К-52, глубоко проанализировав все сложившиеся тогда ситуации, невольно приходишь к страшному выводу: если бы экипаж лодки при ее нахождении под тяжелыми льдами своевременно и квалифицированно не произвел все необходимые действия, то неизбежно произошла бы катастрофа, приведшая к гибели корабля и людей. И никто никогда не узнал бы причины катастрофы.
   К началу 1961 года подводная лодка К-52 успешно закончила выполнение всех курсовых задач и была введена в 1-ю линию, то есть по уровню подготовки экипажа она могла выполнять все задачи, свойственные данному классу лодок. С этого момента начались ее интенсивные плавания. Впервые в стране атомная подводная лодка надолго и далеко уходила под лед. К-52, таким образом, являлась первопроходцем, которому нужно было выявить много нового, ранее мало изведанного, обучать экипаж плаванию подо льдами.
   Очередной выход подводной лодки в море намечался на начало апреля 1961 года. Плавание предстояло серьезное. Необходимо было осуществить поход под льды Северного Ледовитого океана. В это время года лед в Арктике является наиболее тяжелым, так как, смерзшись на зиму, он представляет собой почти сплошной панцирь, местами возвышающийся тяжелыми, глубоко сидящими в воде глыбами, выходящими наверх причудливыми торосами. Чистая вода находится только в трещинах, образующихся от подвижки льда. Исходя из этого, поход предполагал быть очень серьезным и ответственным. Нам предстояло впервые отработать и практически закрепить приемы и способы плавания подо льдами, возможность всплытия в полыньях и отработать этот маневр, а также еще много разных неизведанных вопросов должна была решить К-52. Перед выходом на борт прибыл командующий Северным флотом адмирал А.Т.Чабаненко. Его присутствие на борту подтверждало серьезность похода. Закончив приготовление, К-52 вышла в море.
   После небольшого перехода под водой мы всплыли в надводное положение. Стояла темная тихая ночь. Почти черное небо было усыпано неестественно яркими звездами, которые блестели, , излучая таинственный, едва уловимый свет. Ветер и волнение моря отсутствовали. Тишина. Небольшой морозец пощипывал нос и щеки. темный горизонт, где небо обычно сливается с морем, был обозначен расплывчатой белой полосой, которая светилась завораживающим, идущим откуда-то снизу матово-белым светом. Как выяснилось впоследствии, это была кромка необычайно чистого арктического льда, присыпанного абсолютно белым снегом, которая под воздействием рассеянного света звезд и небольших сполохов северного сияния светилась изумительным напоминающим люминесцентный, внутренним светом. Такую картину природы можно наблюдать только в исключительно чистых местах, где отсутствуют следы современной цивилизации.
   Погрузившись на глубину 60 метров, лодка медленно вошла под лед. Эхоледомер самописцем вычертил кривую нижней кромки льда. Она, к нашему удивлению, представляла собой не ровную гладкую поверхность, а узкими длинными "сосульками", доходящими до 12 метров в длину, опускалась в глубь океана. Это обстоятельство, и, кроме того, полученные ранее результаты ледовой разведки, в которых сообщалось, что недалеко от нашего района плаванья дрейфуют два айсберга, оторванные от ледника Земли Франца- Иосифа, заставили командира капитана 2 ранга В.А. Рыкова принять решение: дальнейшее маневрирование подо льдами осуществлять на глубинах 90-150 метров. Что было выполнено немедленно. Так началась наша работа, делать которую нам предстояло в необычных условиях. Офицеры, старшины и матросы с особой бдительностью и ответственностью на местах выполняли свои обязанности. Вахта сменялась вахтой. Так проходили часы, дни, недели... Каждый на своем месте, на своем боевом посту, командном пункте был высококлассным специалистом, отработавшим свои действия до совершенства. Это обстоятельство вселяло твердую уверенность и спокойствие в каждого участника сложного похода.
   Командующий флотом каждый день обходил отсеки подводной лодки, беседовал с членами экипажа, рассказывая о том, как приходилось плавать на лодках раньше, на заре подводного флота. когда даже акустических станций не существовало, и шумы, идущих в море кораблей, прослушивали, находясь возле люка 1-го отсека. Для этой цели назначались специальные матросы, обладающие хорошим, почти музыкальные слухом. В очередной раз командующий флотом, дойдя до концевого, 9-го, отсека, вернулся в центральный пост, где, расположившись в кресле командира ПЛ, начал читать небольшую книжку.
   Командир лодки с его разрешения находился во 2-м отсеке: там предстояла сложная работа по установлению связи с ледоколом, на встречу с которым мы следовали. В центральном посту было все буднично, спокойно. Мерный фон шумов, работающих механизмов и приборов создавал атмосферу определенного спокойствия и невольного благодушия. Все несущие вахту в центральном посту на местах выполняли свои обязанности. Вахтенный офицер начальник РТС старший лейтенант В.И.Мясоедов постоянно следил за приборами, отражающими состояние и параметры движения лодки. Глубина была задана 150 метров, крен и дифферент - 00. Вахтенный инженер-механик командир дивизиона движения капитан-лейтенант В.И. Щеглов что-то записывал в вахтенный журнал. Все было буднично-спокойно.
   И вдруг отрывисто и тревожно прозвучал зуммер и замигала лампочка переговорного устройства "Каштан". Резкий голос эхом разнесся по отсеку: "Поступает вода в 5-й отсек!" Пятый - это отсек реакторный! От этого сообщения неприятный озноб пробежал по спине. Щеглов, окинув взглядом приборы, определяющие плавучесть и остойчивость подводной лодки, с разрешения находящегося в отсеке командующего флотом быстро юркнул в поем переборочной двери 4-го отсека. В голове его билась тревожная мысль: "Поступает вода в пятый отсек. Дай Бог, чтобы это было не очень серьезно. Ведь мы находимся под тяжелыми паковыми льдами. Всплытие наверх практически невозможно!" С этими тяжелыми мыслями он вбежал в аварийный отсек. На верхнем этаже никаких изменений состояния отсека он не обнаружил. Снизу же, из-под настила, со 2-го этажа, где расположены вспомогательные механизмы, обслуживающие главную энергетическую установку, доносился какой-то неопределенный хлюпающий шум. Заглянув в открытый лючок, Щеглов увидел двух старшин - Меньшикова и Дерягина, которые, стоя по колено в воде, пытались обнаружить место поступления ее в отсек.    В кормовой части 2-го этажа отсека вода сильно бурлила. Это обстоятельство мешало обнаружению места ее поступления. Уровень воды постоянно повышался. Она могла затопить расположенные на 2-м этаже преобразователи ПР-50, которые питают электроэнергией главные циркуляционные насосы 1-го контура, осуществляющие циркуляцию теплоносителя главной энергетической установки подводной лодки. Заполнение водой ПР-50 неизбежно вызовет замыкание их электроцепей, а следовательно, и остановку реакторов, и лодка потеряет ход.
   Находясь под паковыми льдами, всплыть практически невозможно, а это - катастрофа, - лодка будет обречена! Эти страшные мысли не давали покоя Щеглову. Он - главный специалист, в ведении которого находились механизмы, связанные с ходом корабля, лучше всех представлял опасность сложившейся обстановки. Все действия на подводной лодке выполнялись исключительно быстро. Практически одновременно с убытием Щеглова в 5-й отсек, в центральный пост буквально "влетел" через переборочную дверь 2-го отсека командир ПЛ капитан 2 ранга Рыков. Он, окинув быстрым проницательным взглядом приборы, отражающие состояние лодки и убедившись в том, что параметры ее состояния находятся в норме и личный состав - на местах в готовности выполнить все необходимые действия в создавшейся ситуации, отдал приказание: "Всплывать на глубину 40 метров! Дифферент на нос 3 градуса!" Уровень воды в отсеках постоянно повышался и уже заходил до фундаментов преобразователей. Еще немного, и под водой окажется электрическая часть. А этого допустить никак нельзя! Действиям его мешал сильно бурлящий поток. Необходимо было уменьшить высокое забортное давление воды, которое создавалось нахождением подводной лодки на глубине 150 метров. Но она, повинуясь горизонтальным рулям, управляемым по команде Рыкова, уже всплывала. Всплытие на глубину 40 метров и дифферент на нос создали условия для быстрого уменьшения количества воды трубопровода, питающего забортной водой холодильник (ХВЦНПК), вырвалась резкая тугая струя, которая, разбившись о переборку, рассыпалась мелкими брызгами по отсеку. Наконец удалось установить причину поступления воды в 5-й отсек. Оказалось, что большим ее давлением выбило изрядно прогнившую технологическую заглушку на трубопроводе 4-го контура, питающего забортной водой холодильник вспомогательного циркуляционного насоса первого контура главной энергетической установки (ХВЦНПК). "Какое счастье, что худшее не произошло и удалось не допустить замыкания электроцепей", - промелькнуло в голове Щеглова. Напряжение, неопределенное, сжимающее сознание и тело, как-то сразу отпустило его. И только после того, как отверстие в трубопроводе было заглушено, вода со 2-го этажа 5-го отсека откачана, он смог тут же, у переборки, присесть и окончательно прийти в себя. Дальнейшая жизнь приобретала новое значение. Оттолкнувшись от переборки, Щеглов резко поднялся на ноги и уверенно направился к "Каштану", чтобы доложить в центральный пост о состоянии 5-го отсека и выполненных действиях по ликвидации образовавшейся течи...    К-52 после многодневного плавания под льдами, успешно выполнив поставленные задачи, благополучно, без каких-либо происшествий возвратилась в родную базу. Жизнь продолжалась!
   Сейчас, анализируя аварийные ситуации, аварии подводных лодок, я невольно прихожу к выводу: в их появлении и ликвидации человеческий фактор играет далеко не последнюю, а в отдельных случаях и решающую роль...

Капитан 1 ранга в отставке
М.ЧУБИЧ.